The Economist: Египет и Тунис с трудом оплачивают импорт

Ограничения для покупателей в виде одной упаковки муки или двух литров молока, иногда уже не нужны, потому что покупать просто нечего. В последние недели полки супермаркетов в Тунисе были полностью опустошены, пишет британская The Economist.

Растительное масло, кофе, сахар и сливочное масло - все это трудно найти, особенно за пределами столицы. В некоторых супермаркетах даже ограничивают продажу бутилированной воды. Покупатели в торговых центрах Каира испытывали подобное все лето: запасы потребительских товаров, от одежды до мебели, на исходе.

Дефицит стал печальной реальностью для потребителей по всему миру с 2020 года. Тампоны были редкостью в Америке, во Франции закончился запас горчицы. Однако на Ближнем Востоке пустые полки - это не просто результат сбоев в цепочке поставок. Это также признаки того, что правительства, обремененные долгами и испытывающие нехватку наличности, изо всех сил пытаются оплачивать основной импорт.

Большинство товаров, которые в Тунисе заканчиваются, в значительной степени субсидируются. 250-граммовый пакетик кофе местной обжарки стоит всего 1 доллар, а литр растительного масла - менее 2 долларов. По данным Всемирного банка, эти продукты жизненно необходимы в стране, где 19 % людей живут менее чем на 5,50 долларов в день. (Правительство Туниса не публиковало национальную статистику с 2015 года).

Кайс Сайед, президент, знает, кого винить: спекулянтов. Он настаивает, что проблема Туниса заключается не в нехватке продовольствия, а скорее в жадных спекулянтах, которые отказываются продавать его по низким официальным ценам. Полиция периодически проводит рейды на склады, полные основных продуктов. В марте издан закон, запрещающий распространение «ложной информации», которая может ввести в заблуждение потребителей или повысить цены.

Его объяснение поверхностно. Некоторые товары вообще недоступны, даже на черном рынке. У Туниса 8 млрд долларов валютных резервов (всего на четыре месяца импорта) и 35 млрд долларов долга, в основном перед иностранными кредиторами. Это не много для оплаты импорта. Грузы застревают в портах, потому что дистрибьюторы не в состоянии за них заплатить.

Установление правительством цен усугубляет проблему. Фермеры, например, должны продавать свое молоко на 25 % дешевле от себестоимости, и правительство не компенсирует разницу (стоимость кормов для животных резко возросла). Естественно, фермеры недовольны. Многие ушли из бизнеса или проредили свои стада.

Проблемы Египта совсем другие. Цены резко выросли с начала года, а годовая продовольственная инфляция в прошлом месяце достигла 23 %. Но в магазине на углу все еще есть растительное масло и кофе. Вместо этого дефицит бьет по предприятиям, которые продают импортные товары более богатым клиентам.

С января золотовалютные резервы сократились с $41 млрд до $33 млрд (четыре с половиной месяца импорта). Правительство стремится сохранить свои запасы твердой валюты. В апреле он запретил сотням фирм импортировать товары. Официальное объяснение было банальным: компании якобы не подали необходимые документы. Однако на практике это решение привело к своего рода автаркии, сократив импорт товаров первой необходимости. Центральный банк также ввел свои собственные ограничения на импорт.

Эти меры помогли сократить расходы Египта на импорт. В июне она закупила иностранных товаров на сумму 7 млрд долларов, что на 8 % меньше, чем в июне 2021 года, несмотря на более высокие цены на нефть и пшеницу. Дефицит торгового баланса сократился на 12 %. Но запреты нанесли ущерб фирмам, которые не могут найти альтернативы местного производства.

Некоторые компании стараются заполнять полки тем, что осталось на складе: например, продают одежду прошлого сезона. Другим нечего предложить. Автодилеры с трудом справляются с поставками клиентам, некоторые из которых оплатили свои автомобили шесть месяцев назад. В июле водители зарегистрировали на 43 % меньше автомобилей, чем в прошлом году.

Дефицит даже угрожает любимому напитку страны. Египтяне являются одними из крупнейших в мире любителей чая, но страна его не производит: в 2020 году на импорт чая было потрачено 192 миллиона долларов. В прошлом месяце крупнейший дистрибьютор чая в Египте предупредил, что запасы на исходе.

Обе страны ведут переговоры с МВФ. Египту должно удастся заключить сделку. Вероятно, ему придется еще больше девальвировать фунт, который потерял 19 % своей стоимости с марта. В августе президент Абдель-Фаттах ас-Сиси уволил управляющего центральным банком, который выступал против девальвации.

При соотношении долга к ВВП в 94 % потребности Египта в финансировании огромны. Для этого потребовался кредит МВФ в размере 12 миллиардов долларов в 2016 году и еще 5 миллиардов долларов в 2020 году. Банк Goldman Sachs оценивает, что Египту придется выплатить фонду $ 13 млрд в течение следующих трех лет, и считает, что возможно, потребуется запросить $ 15 млрд по своему последнему соглашению. В июле министр финансов настаивал на том, что он «определенно» попросит меньше.

Президент провел большую часть своего лета, общаясь с бизнесменами, чтобы обсудить тяжелое финансовое положение страны. Государства Персидского залива пообещали выделить на помощь по меньшей мере 22 миллиарда долларов, хотя большая часть этой суммы - инвестиции, а не помощь. 13 сентября президент вылетел в Катар, богатую страну, которую он долгое время считал врагом из-за ее поддержки «Братьев-мусульман». Нищим выбирать не приходится.

Тунис переживает более трудные времена. Он начал официальные переговоры с фондом в июле. Соглашение может потребовать сокращения как субсидий, так и заработной платы в государственном секторе, которая выросла с 11 % ВВП в 2010 году до 18 % в 2020 году. Влиятельный профсоюз, выступает против обеих мер, утверждая, что они усугубят бедность. Страна стоит перед болезненным выбором: более высокие цены на субсидируемые товары - или вообще никаких товаров.

@Arabinform